Вообще искусство того века может хоть как-то ожить для современного зрителя только в атмосфере праздника: тогда оно лишь в нем и жило, а для музеев стало создаваться сильно позже. Что до нашего современника, то его восприятие подстроено под яркий агрессивный и быстроменяющийся поток информации. А тут гравюры черно-белые, все одного размера и вообще однотипные, перегруженные аллегорическими фигурами (каждый фейерверк имел смысл).
Как это показывать?!!
Один из залов представляет собой световой арт-объект. Для остальных сделана попытка воспользоваться избытком свободного пространства дворца и воссоздать среду в качестве главного экспоната.
А вот эту гравюру за то, что она цветная, сделали эмблемой выставки.
Что такое гравюра потешных огней? Это фактически театральная заявка. Все мы когда-нибудь писали или читали заявки и ТЗ. Они похожи друг на друга, потому что имеют введение, описание, калькуляцию, обоснование. Вот так похожи и гравюры. Поскольку фейерверки были связаны с пороховым делом, их организацией занималась Канцелярия артиллерии и фортификации. К разработке огненных забав привлекались лучшие умы: Ломоносов, Кулибин. Гравюры с изображениями будущего фейерверка в качестве проекта представлялись на утверждение заказчику. Со временем они стали предметом коллекционирования, благодаря чему сохранились в музейных и частных собраниях.
И даже скупая графика дает понимание, что по сравнению иллюминациями и фейерверками XVII века, нынешний день города в Москве — бледное подобие. А тогда искусство «огненных потех» достигло расцвета.
На полу воспроизведен макет празднества на Ходынском поле. При Екатерине II в 1775 году там было проведено грандиозное народное гуляние по случаю окончания войны с Турцией и заключение весьма выгодного для России Кючук-Кайнарджийского мира. Позднее на Ходынке организовались празднества по случаю коронаций.
А Василий Баженов за удачную работу на Ходынском поле получил право стать архитектором царицынского дворца.
Вот он стоит на лужайке между Большим Екатерининским дворцом и Хлебным домом вместе с Матвеем Казаковым.
Однако известно, что Матвей Казаков вовсе не завершил баженовский дворец, не приглянувшийся императрице, а воплотил в жизнь собственный замысел, более грандиозный, отличавшийся от прежнего и по духу, и по манере исполнения.
Я не думаю, что я прямой потомок Матвея Казакова. Но наверняка он из нашего рода по материнской линии. Внешнего сходства между нами, правда, не наблюдается.
Но вернемся к выставке, на которой погрузить посетителей в атмосферу праздника в духе XVIII века призваны декорации.
Есть и реконструкция царского фейерверка, который состоялся в Царицыне в 1775 году по случаю приезда иностранных дипломатов. Грохочет так, что разговаривать в этом зале невозможно. Гравюры именно этого действа не сохранилось, и реконструкция проводилась из общих представлений о тогдашней фейверковой культуре.
На этом изображении какая-то олимпийская богиня держит щит с вензелем Екатерины II. Нашу императрицу сравнивали обычно с Афиной, Палладой или Минервой. А она вместо того, что сослать за такое в Сибирь, лишь сетовала на тех сочинителей огненных потех, которые слишком часто использовали образы Януса и Бахуса.
Вообще это отдельное изумление от выставки. Оказывается, в столице христианской страны, третьем Риме, элита несколько раз в год развлекалась сюжетами, которые больше подошли бы Дионисийским оргиям. Почему-то это ассоциируется с фактом из биографии богослова Алексея Степановича Хомякова. В 1815 году, в возрасте 11 лет, он вместе с братом впервые попал в Петербург, куда их привезли родители. Тогда еще не было сфинксов на Университетской набережной. Но повсюду в городе дети увидели статуи языческих богов, из чего сделали — как потом оказалось, безошибочный — вывод, что здесь победило язычество, и они приготовились к мученичеству за Христа...
В XVIII веке световые представления устраивались по определенным поводам, среди которых коронации, бракосочетания и дни рождения царствующих особ, Новый год, военные победы и подписание мирных договоров (так называемые «мирные торжества», «викториальные дни») — каждой из этих тем посвящен отдельный зал. Была и некая эволюция самого фейерверка, которую я, пробежавшись по залам, не уловил.
Путешественники, прибывшие из Европы, восклицали: «Русские перещеголяли все европейские народы... Трудно представить, какая масса пороха исстреливается за пирами и увеселениями… В России порохом дорожат не более, чем песком».
Особенно их восхищало, что «русские фейерверкеры… изобрели способ придавать огню цвет, чего долго добивались за границею, но еще не нашли».
Петр I, Елизавета Петровна, Екатерина II высоко ценили потешные огни не только за великолепие и роскошь, но и за способность воздействовать на широкий круг зрителей. И не жалели средств на огненные забавы. «Лутчеб те милионы на ферверк издержаны были», — писал Петр I в одной из своих записок. — «Нечто б дивное и памяти достойная вещь была, и народ… великой плезир имел».
А в это время в Екатерининском зале.
Статуя Екатерины II работы выдающегося русского скульптора Опекушина, прославившегося памятником Пушкину в Москве.
Источник
Community Info