«Нью-Йорк. 80-е. Мы» в театре Стаса Намина и немного светской хроники: moscow_walks

Оригинал взят у

pamsik в «Нью-Йорк. 80-е. Мы» в театре Стаса Намина и немного светской хроники

«Шемякин гениален, капризен, работоспособен до невероятия, и истеричен. Щедр. Скандален. Благороден и полон интриги. Абсолютнейший мастер, мастер европейского класса и потому - слишком хорош для Америки. Его европейский эстетизм для неё непонятен. О нём нельзя говорить объективно…».
Константин Кузьминский, поэт

Давно хотела попасть в Театр Стаса Намина и вот представился случай и какой! – Премьера спектакля «Нью-Йорк. 80-е. Мы» с участием самого Михаила Шемякина и некоторых легендарных лиц из этого самого «Мы».)
Большим художникам неведомы обывательские чувства, им необходима гипертрофированность, чрезмерность во всём. Им нужно откуда-то черпать вдохновение, подстегивать себя бичами. Поэтому так часто они ходят по лезвию бритвы. Босыми ногами.
Как не бывает света без тьмы, добра без зла, любви без греха, так в творчестве необходима подпитка от плюса и минуса, от Бога и от черта.
Масштаб личности Шемякина – космический. Он – сам по себе галактика, а для других – планета с мощной гравитацией. Он притягивает к себе одарённых талантливых людей.
Эдуард Лимонов, Сергей Довлатов, Юрий Мамлеев, Владимир Высоцкий, Рудольф Нуриев, Иосиф Бродский, Константин Кузьминский, Михаил Юпп и многие, многие другие – все были вовлечены в орбитальное кружение вокруг Шемякина.
Подобных неудобоваримых людей страна Советов отвергала. В Союзе шла «охота на волков». Таких маргиналов, если не удавалось споить, сломить, посадить в психушку, изолировали от общества путем насильственной/или созданием условий для «добровольной» эмиграции. И там эти граждане-уроды, интеллектуальные сливки общества, наполненные до краёв талантами, как вырванные деревья были вынуждены вновь отращивать поломанные ветви и пускать корни в чужеземных землях.

В коллаже использован рисунок В.Ерко – Граф Сент-Клер, «Сказки Туманного Альбиона»

В Париже, куда Шемякин был выдворен в 1971 году, он успевает развиваться не только как художник и скульптор, а издает альманах русского искусства и литературы - «Аполлон-77», где получают долгожданную свободу слова его друзья.
Но свобода в т.н. мире капиталистическом была разная, разных сортов.
Некоторые виды свободы сбивали их с ног. Подобной свободы было столько, что ею захлёбывались. Свобода оказалась необузданной, опасной и жестокой. И она имела свою горькую цену.
Наружу выпускались пороки человеческие. Змей кормил адамовых детей червивыми яблоками. На сладкий мёд порока слетались многие представители богемы. То, чем пролетариат занимался по углам своих коммунальных квартир, разделённых занавесочками, являлось цветочками. Богему же интересовали иные ягодки.
Трагично сложилась судьба Рудольфа Нуреева и многих других друзей Шемякина, которые были ориентированы в вопросах половых отношений не так как все. О многих неприглядных моментах из жизни наших знаменитых соотечественников рассказывает Шемякин посредством театрального действия, привлекая в качестве средств выразительности не только профессионализм актёров, но и костюмы, декорации, постановку света, музыкальное сопровождение.

Спектакль «Нью-Йорк. 80-е. Мы» можно было бы назвать «Несколько дней из жизни Михаила Шемякина».
Именно в 80-ом Шемякин переехал из Парижа в Нью-Йорк.
Он не предназначен для пуритан, ревнителей общественных ценностей, моралистов и аскетов.
Возраст +18.

Спектакль состоит из нескольких сцен-дней.
Наиболее эпатажные, хотя к Шемякину понятие «эпатаж» не имеет никакого отношения, это сцены в гей-клубе с полуобнажёнными мужчинами в кожаных плавках и черных фуражках, и мастерской с голой Щаповой и поэтом Кузьминским в костюме Адама.

Шемякин, что важно понять, восстанавливает события тех лет не только по памяти, но и по собственным черно-белым фотографиям. И пошлости или какого-то грязного подтекста в этом нет ни грамма.
Голая Щапова на чёрном коне сексуальна и своеобразно красива, не менее чем петров-водкинский мальчик на красном. А распятая туша рядом напоминает о бренности жизни.

Фото взято у

smolta

Русскоговорящие эмигранты, повинуясь первобытнообщинному инстинкту выживания, сбивались в стаи. Незабвенный Брайтон-Бич тому пример. Русскоязычным людям сложно быть полноценными гражданами мира, даже достигнув успеха в чужой стране, из памяти полностью не стиралась предыдущая жизнь, чувства изгоя лишь притуплялись, но не исчезали. Колбасой, которой не было в Союзе, быстро наелись, в дефиците уже было общение – на родном языке. Поэтому гуляли в ресторанах на полную катушку, поэтому жаждали русских песен. Брайтон и вознес на пик популярности Вилли Токарева с его «Шумным балаганом», «Козырной картой» и непременной «Тумбалалайкой».

Обо всём этом, как и о многом другом – спектакль.

К работам Шемякина можно относиться по-разному. Их можно принимать или отторгать, но значимость его работ для Искусства Мира отрицать невозможно. Их будут постигать ещё и потомки наших потомков.
И для нас всех большая честь – иметь возможность увидеть своими глазами автобиографичный спектакль «Нью-Йорк. 80-е. Мы», который, несомненно, является ярким событием культурной жизни столицы.

К огромному сожалению, нам не удалось купить программки, поэтому на сайте театра я пыталась угадать, кто был занят в постановке.

Олег Лицкевич – Михаил Шемякин
Александра Попова – Елена Щапова
Ефим Колитинов - Эдуард Лимонов
Владимир Филиппов - Сергей Довлатов
Александр Мазуренко – Юрий Мамлеев
Григорий Бродский – Константин Кузьминский
Александра Верхошанская – жена Сара

МИХАИЛ ШЕМЯКИН

Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства (1993). Кавалер Ордена рыцаря искусств и литературы министерства культуры Франции. Награжден медалью «Достойному» Российской академии художеств. Лауреат театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой софит».

Работы находятся в постоянной коллекции в музеях: «Метрополитен» (Нью-Йорк), Государственная Третьяковская галерея (Москва), Государственный Русский музей (Санкт-Петербург), Музей современного искусства (Париж), мемориал Катастрофы (Холокоста) и Героизма "Яд ва-Шем" (Иерусалим) и Музей современного искусства (Тель-Авив).

«Наша дружба родилась действительно внезапно, но было ясно, что это — навсегда. Ангелы наши творящие и любящие Свет, Красоту и Справедливость, узнали друг друга, а духи бесшабашности, буйного отчаянного веселья и разгула, сидящие в каждом из нас, узнали друг друга тоже».
В.Высоцкий

ТЕАТР СТАСА НАМИНА (в Парке Культуры на Крымской набережной)

Слева гардероб, впереди театральное кафе, справа импровизированный фуршет аля-рюс

Напёрсток водки рекомендуется заесть кусочком черного хлеба с хреном, или квашеной капустой, или соленым огурчиком

В кафе пьют кофе, разговаривают и… смотрят на представителей российской культурной элиты

Фотографы атаковали Михаила Барщевского. Спиной к вам сидит композитор Александр Журбин, за столиком его супруга Ирина Гинзбург-Журбина

Фотографы, которые ждут уважаемых гостей, выбрали удобную позицию на лестнице.
Они снимают медийные лица, я снимаю всех их)

Так видно с 1-го ряда бельэтажа

На занавесе световая проекция рисунков дочери Шемякина Доротеи

Зрительный зал в Театре Стаса Намина

Художественный руководитель Театра Сатиры Александр Ширвиндт с супругой

СПЕКТАКЛЬ

Вступительное слово перед спектаклем берёт Стас Намин
*Михаил Шемякин и его жена Сара сидят в первом ряду слева

Михаил Шемякин тоже актёр в этом спектакле. Перед каждой сценой он будет рассказывать о том, что и где будет происходить

В мастерской художника. Елена Щапова пришла позировать

В ресторане на Брайтон-бич
«Надо же, как хорошо актер загримирован под Вилли Токарева», - подумала я в первый момент

Вилли Токарев, действительно, отлично играет... самого себя))

Актёры на поклонах

Браво!

Надеюсь, вы поняли, кто здесь молодой Лимонов, где Щапова и где Сара, и кто молодой Шемякин

Очень сильная финальная сцена, когда перед Шемякиным настоящим проходят актеры, игравшие его друзей, и он рассказывает, что с ними произошло, и что сейчас из них осталось только двое…
Несколько раз Шемякин вглядывался в зрительный зал и спрашивал: «А Лимон пришёл? Лимон здесь?. Но Эдуарда Лимонова на спектакле не было…

Юрий Мамлеев в ярком костюме

Невероятно трогательный момент – Щапова-актриса встречается с настоящей реальной Еленой Щаповой

Шемякин стоит с женой Сарой-актрисой и приглашает настоящую Сару-жену)

…

Вилли Токарев и Михаил Шемякин

«В шумном балагане любят собираться
Жулики, бандиты, воры всех мастей
Кто пришел напиться, кто пришел подраться,
Кто пришел послушать свежих новостей»

О жене Саре де Кей. «Лет 20 назад она работала переводчицей на документальном фильме о Высоцком - его снимали американцы. Ей сказали: «В Нью-Йорке живёт его друг, свяжись с ним». Она восприняла это пожелание буквально и осталась со мной...»

«Над головой ходили
Топ.
Иконы смотрели
Хм.
Время уходит
Топ.Топ.
Одиночество
Хм»

…«Во сне колдунья колдовала Какие страсти про тебя Мой милый Подними забрало У существующего дня»…
…«Ты хочешь знать чем славен остров Здесь рыбы любят женщин так Что остается только остов Но в это верить не хотят»…
графиня Елена Щапова де Карли, поэтесса

Со Стасом Наминым. Рассказывают, что готовили спектакль всего лишь 10 дней. Извиняются, за возможные огрехи

Шемякин рассказывает, как показывал актерам процесс натягивания женщиной чулка

«Я живу просто, как солдат».
«Я служу России, но здесь на сегодняшний день я все равно чувствую себя иноземцем, пришельцем, потому что я не вписываюсь в это общество. ...Я живу в России, которая находится не тут, а где-то выше. Но, как говорится, родню не выбирают, а я принадлежу этой стране душей и сердцем».
М.Шемякин

«Никаким «диссидентством» я не занимался, меня просто записывали в диссиденты. А я всего-навсего писал картины и пытался увидеть мир собственными глазами. Но это уже считалось преступлением».
М.Шемякин